Skandinaavinen jalanjälki Suzdalin Opolyessa

 

"Skandinaavinen jälki Suzdalin Opolyessa arkeologisessa aineistossa ja kirjallisessa perinteessä".

«Скандинавский след» в Суздальском Ополье в археологических материалах и письменной традиции

http://www.merjamaa.ru/news/skandinavskij_sled_v_suzdalskom_opole/2022-01-22-1553

22.1.2022

Konekäännös www.DeepL.com/Translator

Katso kuvat yllä olevasta linkistä!

 

Kuva

Присутствие скандинавов на территории Восточной Европы в период формирования Древнерусского государства - общепризнанный и установленный факт. Несмотря на то, что в последние два десятилетия возобновилась дискуссия т.н. «норманистов» и «антинорманистов», археологическое присутствие скандинавов прослеживается во всех крупнейших центрах формирующегося Древнерусского государства. Более всего известны центры Северо-Запада: Старая Ладога, Рюриково Городице, Новгород Великий, в котором обнаружен большой пласт скандинавских древностей в древнейших слоях, а также Гнездово в Поднепровье и Тимерево в Верхнем Поволжье. Все эти пункты, безусловно, являются частями трансконтинентальных путей, известных как «Путь из варяг в греки», и Великого волжского пути. Проникновение скандинавов в Восточную Европу иногда начинается чуть ли не раньше славянской колонизации (нижние горизонты Старой Ладоги). Однако ожидать ли подобную военную, торговую и колонизационную активность в Суздальском Ополье, достаточно далеком от основных водных путей, пожалуй, не приходилось.

- Skandinaavien läsnäolo Itä-Euroopan alueella vanhan Venäjän valtion muodostamisen aikana on yleisesti tunnustettu ja vahvistettu tosiasia. Huolimatta siitä, että kahden viime vuosikymmenen aikana "normannien" ja "antinormannien" välinen keskustelu on käynnistynyt uudelleen, skandinaavien arkeologinen läsnäolo on havaittavissa kaikissa vanhan Venäjän valtion muodostumisen tärkeimmissä keskuksissa. Tunnetuimpia ovat Luoteis-Venäjän keskukset: Staraya Ladoga, Rurikovo Gorodice, Novgorod Velikiy, josta löydettiin suuri kerros skandinaavisia muinaisjäännöksiä vanhimmista kerroksista, Gnezdovo Podneprovjessa ja Timerovo Ylä-Volgan alueella. Kaikki nämä kohteet ovat varmasti osa mannertenvälisiä reittejä, jotka tunnetaan nimillä "Tie Varangialaisilta kreikkalaisille" ja Suuri Volgan reitti. Skandinaavien tunkeutuminen Itä-Eurooppaan alkaa toisinaan jo melkein ennen slaavilaista kolonisaatiota (Vanhan Laatokan alemmat horisontit). Sitä, oliko tällaista sotilaallista, kaupallista ja kolonisaatiotoimintaa odotettavissa Suzdal Opolyessa, joka sijaitsi melko kaukana tärkeimmistä vesireiteistä, ei ehkä kuitenkaan ollut odotettavissa.

Само позднее (как считалось) проникновение сюда славян, архаичная политическая система (местные вожди, лишь номинально подчиненные Киеву) и охотничий уклад жизни местных финно-угорских племен, казалось бы, не давали возможности предполагать интерес скандинавов к данной территории. В общем-то, так считалось до сравнительно недавнего времени. Работы археологов в Суздальском Ополье последних 20 лет выделили сложную систему расселения, новые сухопутные торговые пути и достаточно сложную картину торговых и этно-религиозных отношений на данных территориях.

- Slaavien hyvin myöhäinen (kuten luultiin) tunkeutuminen tänne, arkaainen poliittinen järjestelmä (paikalliset johtajat olivat vain nimellisesti Kiovan alaisia) ja paikallisten suomalais-ugrilaisten heimojen metsästävä elämäntapa eivät näyttäneet viittaavan siihen, että skandinaavit olisivat olleet kiinnostuneita tästä alueesta. Yleisesti ottaen näin uskottiin vielä suhteellisen hiljattain. Viimeisten 20 vuoden aikana Suzdalin Opolyen alueella tehdyt arkeologiset tutkimukset ovat tuoneet esiin monimutkaisen asutusjärjestelmän, uusia maakauppareittejä ja melko monimutkaisen kuvan kaupan ja etnis-uskonnollisten suhteiden kehittymisestä näillä alueilla.

Внимание к скандинавским древностям во «владимирских курганах» проявил  ещё первый исследователь-археолог Суздальского Ополья граф А.С. Уваров, позднее в своих работах их отметили А.А. Спицын и В.А. Лапшин. При анализе всего массива находок было выделено 3 категории североевропейского присутствия: 1) особенности погребального обряда, 2) детали этнографического женского наряда, 3) религиозные языческие символы. Всё остальное в той или иной степени можно списать на пути передачи технологий, импорт или же иные пути появления вещей на данной территории. Безусловными маркерами также являются письменность (в данном случае руническая) и сообщения летописей.

- Huomiota skandinaavisiin muinaisjäännöksiin "Vladimirin röykkiöissä" kiinnitti Suzdalin Opolyen ensimmäinen arkeologi, kreivi A.S. Uvarov, ja myöhemmin A.A. Spitsyn ja V.A. Lapshin huomioivat ne teoksissaan. Koko löytöjen massiivin analyysin aikana erotettiin 3 pohjoiseurooppalaisen läsnäolon luokkaa. 1) hautajaisriitin piirteet, 2) etnografisen naispukeutumisen yksityiskohdat ja 3) uskonnolliset pakanalliset symbolit. Kaikki muu voi johtua enemmän tai vähemmän teknologian siirrosta, maahantuonnista tai muista tavoista, joilla asiat ilmenevät alueella. Kirjoitettu kieli (tässä tapauksessa riimukirjoitus) ja aikakirjat ovat myös kiistattomia merkkejä.

Karttakuva

- Kuva 1. Skandinaavista alkuperää olevien esineiden löytökohdat Suzdal Opolyen muistomerkeillä.

1 – Сунгирь, 2 – Васильково (селище), 3 – Васильково (могильник), 4 – Тарбаево, 5 – Гнездилово (селище и могильник), 6 – Вышеславское, 7 – Семеновское-Советское, 8 – Суздаль, 9 – Весь (селище и могильник), 10 – Большое Давыдовское, 11 – 12 – Шекшово (селище и могильник).

1 - Sungir, 2 - Vasilkovo (taajama), 3 - Vasilkovo (hautausmaa), 4 - Tarbaevo, 5 - Gnezdilovo (taajama ja hautausmaa), 6 - Vysheslavske, 7 - Semenovskoe-Sovetskoe, 8 - Suzdal, 9 - Ves (taajama ja hautausmaa), 10 - Bolshoe Davydovskoe, 11 - 12 - Shekshovo (taajama ja hautausmaa).

Наиболее интересными этническими маркерами скандинавского присутствия для нас здесь являются именно религиозные символы, причем, как будет ясно далее, не только языческие, но и христианские.

Наиболее полно скандинавские языческие амулеты на территории Древней Руси были рассмотрены в кандидатской диссертации Г.Л. Новиковой (Новикова, 1992), к сожалению, не опубликованной. И некий итог на современном этапе изучения данной категории находок был положен А.Е. Мусиным в статье 2012 года (Мусин, 2012), который обобщил известные факты, однако в определенной степени основное внимание уделив Северо-западу и Гнёздову. Мы постараемся, используя новые наработки А.Е. Мусина, посмотреть на те находки, которые были сделаны в Суздальском Ополье в последние десятилетия.

- Mielenkiintoisimpia skandinaavisen läsnäolon etnisiä merkkejä ovat uskonnolliset symbolit, ja kuten tulemme näkemään, ne eivät ole vain pakanallisia vaan myös kristillisiä.

Täydellisin analyysi skandinaavisista pakanallisista amuleteista muinais-Venäjän alueella tehtiin G.L. Novikovan väitöskirjassa (Novikova 1992), jota ei valitettavasti julkaistu. Ja nykyisessä vaiheessa tutkimuksen tämän luokan löydöt toi A.E. Musin hänen 2012 artikkelissa (Musin, 2012), joka tiivistää tunnetut tosiasiat, mutta jossain määrin keskittyi huomiota luoteeseen ja Gniezdov. Yritämme A.E. Musinin uusien löydösten avulla tarkastella niitä löytöjä, joita Suzdalin Opolyesta on tehty viime vuosikymmeninä.

В последние десятилетия скандинавские (прежде всего) исследователи ушли от прямого толкования высокой скандинавской мифологии, известной нам прежде всего по письменным источникам (саги и Эдды), к «низовому язычеству». И оказалось, что кажущееся нам единое монолитное «скандинавское язычество» распадается на ряд региональных религиозных культов. В частности, почитание Тора характерно в основном для Средней Швеции и Дании, культ Фрейра сконцентрирован вокруг озера Меларен (Швеция), культ Одина же в большей степени распространен в Норвегии (здесь отмечены те регионы древней Скандинавии, выходцы из которых достоверно (по письменным источникам) являлись акторами политической и социальной истории Древней Руси). Не стоит также забывать весьма компактную группу шведских (скандинаво-финских?) выходцев с Аланских островов, очевидно осуществивших масштабную единовременную колонизационную активность в район Верхней Волги (Тимерево, Петрово, Михайловское) и, в том числе, частично – в районе Суздальского Ополья и Плещеева озера.

Среди наиболее известных категорий находок скандинавского язычества на Востоке выделяются следующие.

- Viime vuosikymmeninä skandinaaviset tutkijat (ennen kaikkea) ovat siirtyneet pois korkean skandinaavisen mytologian suorasta tulkinnasta, jonka tunnemme pääasiassa kirjallisten lähteiden (saagojen ja Eddojen) kautta, kohti "alempaa pakanuutta". Ja käy ilmi, että näennäisesti yhtenäinen, monoliittinen "skandinaavinen pakanuus" on jakautunut useisiin alueellisiin uskonnollisiin kultteihin. Erityisesti Thoria palvotaan pääasiassa Keski-Ruotsissa ja Tanskassa, Freyrin kultti on keskittynyt Melaren järven ympärille (Ruotsi), Odinin kultti on levinnyt pääasiassa Norjaan (nämä ovat muinaisen Skandinavian alueita, joiden asukkaat olivat varmasti (kirjallisten lähteiden mukaan) muinaisen Venäjän poliittisen ja sosiaalisen historian toimijoita). Ei pidä myöskään unohtaa melko kompaktia ruotsalaisten (skandinaavis-suomalaisten?) alkuasukkaiden ryhmää Alanian saarilta, jotka ilmeisesti toteuttivat laajamittaista samanaikaista kolonisaatiotoimintaa Ylä-Volgan alueella (Timero, Petrovo, Mikhailovskoe) ja osittain myös Suzdalin Opolin ja Pleshcheevo-järven alueella.

- Skandinaavisen pakanuuden tunnetuimpia löytöryhmiä idästä ovat seuraavat.

1. Молоточки Тора. Подвески Т – образной формы, чаще надетые на шейные гривны, но встречающиеся в слоях поселений и без них. Для Суздальского Ополья известны следующие находки: с. Весь (раскопки В.А. Лапшина и М.В. Седовой в 1980-е годы) – 2 подвески в виде «молоточков Тора» - одна выполнена из янтаря (Седова, 2001, Рис. 4, 14), вторая – из железа (Седова, 2001, Рис. 4, 19); с. Гнездилово  - железное кольцо с 3 привесками «молоточками Тора» (Седова, 2001, Рис. 4, 23) . Стоит отметить, что возвращение к исследованию курганного могильника около села Гнездилово в 2020 году дало новые подтверждения для интерпретации части захороненных там как скандинавов (Макаров и др., 2020).

1. Thorin vasarat. T:n muotoiset riipukset, joita käytetään useammin kaulakauluksissa, mutta joita esiintyy myös asukerroksissa ja ilman niitä. Suzdalin Opolyesta tunnetaan seuraavat löydöt: v. Ves' (V.A. Lapshinin ja M.V. Sedovan kaivaukset 1980-luvulla) - 2 "Thorin vasaran" muotoista riipusta; toinen on valmistettu meripihkasta (Sedova, 2001, kuvio 4, 14), toinen raudasta (Sedova, 2001, kuvio 4, 19); c. Gnezdilovo: rautarengas, jossa 3 riipusta "Thorin vasarat" (Sedova, 2001, kuva 4, 23). On syytä huomata, että Gnezdilovon kylän lähellä sijaitsevan hautakumpareen uudelleen tutkiminen vuonna 2020 antoi uusia todisteita siitä, että osa sinne haudatuista oli skandinaaveja (Makarov et al., 2020).

 

2. Глиняные лапы и кольца. Обычно их связывают с культом бобра, основного промыслового животного в IX – XI вв.

В раскопках А.С. Уварова в XIX веке в Суздальском Ополье было исследовано в трех могильниках: в Шекшове, Веси и Васильках - около 10 лап и колец (Макаров и др. 2016).. В 2016 году были открыты новые находки в могильнике Шекшово (Макаров и др. 2016).

Культ бобра достаточно характерен для Северной Европы, но не является исключительно скандинавским. Более того, рискнем утверждать, что скорее этот культ был распространен среди автохтонного финского населения. Во многом это говорит и о том, что выходцы с Аландских островов, привнесшие этот культ в Северо-Восточную Русь, по всей вероятности, являлись финно-скандинавским субстратом.

- 2. Savitassut ja -renkaat. Ne liittyvät yleensä majavan kulttiin, joka oli tärkein kaupallinen eläin yhdeksännellä ja yhdellätoista vuosisadalla.

A. S. Uvarovin 1800-luvulla Suzdalin Opolyessa tekemissä kaivauksissa tutkittiin noin 10 käpälää ja rengasta kolmessa hautapaikassa: Shekshovissa, Vesissä ja Vasilkissa (Makarov ym. 2016). Vuonna 2016 Shekshovon hautausmaalta löydettiin uusia löytöjä (Makarov ym. 2016).

Majavakultti on varsin tyypillistä Pohjois-Euroopalle, mutta se ei ole yksinomaan skandinaavista. Lisäksi uskallamme väittää, että tämä kultti oli varsin yleinen alkuperäisen suomalaisen väestön keskuudessa. Tämä viittaa monessa suhteessa myös siihen, että Ahvenanmaan alkuperäisasukkaat, jotka toivat tämän kultin Koillis-Venäjälle, olivat mitä todennäköisimmin suomalais-skandinaavisia substraatteja.

Долгая дискуссия по вопросу: медведя это лапы или бобра - все же решается нами в пользу  бобра  как пушного промыслового животного, характерного и для финнов, и для скандинавов. Учитывая одномоментное движение носителей данной традиции с Аландских островов в Окско-Клязьминское междуречье (и Суздальское Ополье в т.ч.), мы все же склонны полагать, что глиняные слепки лап бобра, предназначенные для использования исключительно в погребальном обряде, - это явный маркер этнического скандинавского присутствия (дискуссию по вопросу см. Кураев 2000). Впрочем, сам автор, судя по последним публикациям, продолжает считать глиняные слепки лап отражением культа медведя, подчеркивая их скандинавскую принадлежность (Кураев, 2020). Не так давно в дискуссию вступил А.В. Курбатов, который на огромном массиве данных, как хронологическом (неолит – Позднее Средневековье) так и вещественном показал роль культа бобра в жизни населения Волго-Окского междуречья (Курбатов, 2020).

- Pitkän keskustelun jälkeen kysymyksestä, onko kyseessä karhun vai majavan tassu, päätämme kuitenkin, että majava on turkiseläin, joka on ominainen sekä suomalaisille että skandinaaveille. Kun otetaan huomioon tämän perinteen kantajien samanaikainen siirtyminen Ahvenanmaalta Oksko-Kljazman interfluves-alueelle (ja Suzdalin Opoleen heidän joukossaan), olemme kuitenkin taipuvaisia olettamaan, että majavan käpälöiden savivalokset, jotka on tarkoitettu käytettäväksi yksinomaan hautajaisriitteihin, ovat selvä merkki etnisestä norjalaisesta läsnäolosta (tästä kysymyksestä ks. Kuraev 2000). Viimeisimpien julkaisujen perusteella kirjoittaja itse kuitenkin pitää edelleen savisia käpälämuotteja karhukultin heijastumana ja korostaa niiden skandinaavista alkuperää (Kuraev 2020). Vielä vähän aikaa sitten keskusteluun astui A.V. Kurbatov, joka osoitti majavakultin roolin Volgan ja Okan välisen alueen väestön elämässä käyttäen valtavaa aineistoa, sekä kronologista (neoliittinen aika - myöhäiskeskiaika) että aineellista aineistoa (Kurbatov, 2020).

 

3. «Стерженьки Одина». В настоящее время подобный артефакт в Суздальском Ополье обнаружен только один, однако он настолько значим, что есть смысл написать о нем подробнее.

Мы в полной мере отдаем себе отчет в условности подобного названия и в гипотетичности интерпретации данного артефакта. Однако вслед за западными исследователями будем следовать подобному наименованию.

Предмет представляет собой кольцо, к которому прикреплены несколько стерженьков, интерпретируемые как жезлы.

Связь с Всеотцом Битв здесь следующая: Один в сагах предстает прежде всего как архетип не Воина, но Шамана. Шамана-Вождя, чьим отличительным символом является жезл.

Подобный амулет был обнаружен в культурном слое поселения Большое Давыдовское 2. Это бронзовое кольцо с тремя надетыми на него железными стерженьками (Макаров, Федорина, 2013. С. 233,Рис. 8. 16) Фигурки, интерпретируемые как изображения Одина, часто несут в своих руках помимо предметов вооружения еще и 1 или несколько жезлов (фигурки из Рибе, Кунгсангена, Бирки) (Мусин, 2012, Рис. 4. 6-8).

- 3. "Rods of Odin". Nykyään Suzdal Opolyesta on löydetty tällainen esine vain kerran, mutta se on niin merkittävä, että siitä on järkevää kirjoittaa yksityiskohtaisesti.

Olemme täysin tietoisia tämän nimen tavanomaisuudesta ja artefaktin hypoteettisesta tulkinnasta. Länsimaisten tutkijoiden mukaan seuraamme kuitenkin tällaista nimeä.

Esine on rengas, johon on kiinnitetty useita sauvoja, jotka on tulkittu sauvoiksi.

Yhteys taistelujen Kaikki-isään on seuraava: Odin esiintyy saagoissa ensisijaisesti arkkityyppinä, ei soturin vaan shamaanin arkkityyppinä. Shamaanipäällikkö, jonka tunnusmerkki on sauva.

Tällainen amuletti löydettiin Bolshoye Davidovskoje 2:n kulttuurikerroksesta, pronssinen sormus, johon oli kiinnitetty kolme rautatankoa (Makarov ja Fedorina, 2013, s. 233, kuvio 8.16) Odinia esittäviksi tulkitut hahmot kantavat käsissään usein aseiden lisäksi yhtä tai useampaa sauvaa (hahmot Riben, Kunsangenin ja Birkan alueilta) (Musin, 2012, kuvio 4.6-8).

 

9 kuvaa

Рис. 2. Предметы скандинавского происхождения, происходящие с территории Суздальского Ополья.

- Kuva 2. Skandinaavista alkuperää olevia esineitä Suzdal Opolen alueelta.

1. Подвеска с изображением дракона. Владимирская губ. Суздальский у., с. Васильки (По: Мурашева, Каинов, 2020) 2. Подвеска с изображением птицы. Владимирская губ. Суздальский у., с. Васильки (По: Мурашева, Каинов, 2020) 3. Подвеска Молоточек Тора. Владимирская обл., с. Весь. (По: Седова, 2001)

4. Крест-тельник «скандинавского типа». Владимирская губ. Суздальский у., курганы Паны за с. Весь (По: Мурашева, Каинов, 2020) 5. Амулет-топорик. Владимирская обл., Суздальский район, с. Вышеславское (По: Макаров и др, 2019) 6. Модель передней лапы бобра. Владимирская губ. Суздальский у., с. Васильки (По: Мурашева, Каинов, 2020) 7. Железное кольцо с тремя привесками – Молоточками Тора. Владимирская о., Суздальский р., с. Гнездилово (По: Седова, 2001) 8. Амулет в виде железного кольца со стержнями. Ивановская обл., Гаврилово-Посадский район, с. Большое Давыдовское (По: Макаров, Федорина, 2013)

9. Модель передней лапы бобра. Гаврилово-Посадский район, с. Шекшово (По: Макаров и др., 2017)

 

- 1. Riipus, jossa on lohikäärmeen kuva. Vladimirskaya Province. Suzdal u., v. Vasilki (Murasheva, Kainov, 2020) 2. Riipus, jossa on lintu. Vladimirin maakunta. Suzdal u., v. Vasilki (Murasheva, Kainov, 2020) 3. Thorin vasaran riipus. Vladimirin alue, Vesin kylä. Ves'. (Kirjoittanut: Sedova, 2001)

4. Skandinaavisen tyyppinen ristiriipus. Vladimirin maakunta. Suzdal uyezd, Panyin hautakumpu Vesin kylän takana. Ves' (Murasheva, Kainov, 2020) 5. Amuletti-toporik. Vladimirin alue, Suzdalin piiri, Vysheslavskoen kylä (By: Makarov et al., 2019) 6. Majavan etutassun malli. Vladimirin maakunta. Suzdalin alue, v. Vasilki (Murasheva, Kainov, 2020) 7. Rautasormus, jossa on kolme riipusta: Thorin vasarat. Vladimirin alue, Suzdalin piiri, Gnezdilovon kylä (Sedova, 2001) 8. Amuletti, joka on sauvoilla varustetun rautarenkaan muotoinen. Ivanovon alue, Gavrilovo-Posadskin piiri, Bolshoye Davydovskoje kylä (Tekijä: Makarov, Fedorina, 2013).

9. Majavan etujalan malli. Gavrilovo-Posadin piiri, Shekshovon kylä (By: Makarov et al., 2017).

Также в Шекшово были обнаружены: ладьевидный браслет, овальная подвеска со стилизованным изображением переплетенного зверя, ножи с узким клиновидным лезвием – что, по мнению акад. Н.А. Макарова, «отражает присутствие в этом комплексе северо-западных компонентов» (Макаров и др., 2013, С. 232).

- Shekshovosta löytyi myös: tornin muotoinen rannekoru, soikea riipus, jossa on tyylitelty kuva lomittuneesta pedosta, veitsiä, joissa on kapea kiilamainen terä - joka N.A. Makarovin mukaan. N.A. Makarov "heijastaa luoteisten komponenttien läsnäoloa tässä kompleksissa" (Makarov et al., 2013, s. 232).

Кресты «скандинавского» типа. Продолжая учет предметов религиозного назначения невозможно не отметить равноконечные кресты с расширяющимися к концам ветвями стремя шариками (дисками) на концах, которые по меткому наименованию А.А. Спицина вошли в отечественную археологическую литературу под названием кресты «скандинавского» типа. Они являются древнейшими крестами на памятниках Суздальского Ополья, проникая сюда с X века, как предполагают исследователи, возможно, вместе с варягами – дружинниками, несшими службы в Византийской Империи. В суздальском Ополье известно 19 крестов, подобного типа, найденных как во время раскопок «владимирских» курганов А.С. Уваровым и П.С. Савельевым, так и в культурном слое поселений, обнаруженных в исследованиях последних лет Суздальской экспедиции. Происходят они из 11 селищ (Шекшово 2, Большое Давыдовское 2, Гнездилово 2, Суворотинское 8, Кубаево 7, Сунгирь, Торки 4, Карельская слободка 4, Вышеславское 3, Вышеславское 5, Семеновское-Советское 2), из культурного слоя города Суздаля, и из могильника Шекшово 9 (Макаров, Зайцева, 2020.С 348).

- Skandinaavisen tyyppiset ristit. Jatkettaessa uskonnollisten esineiden tarkastelua on mahdotonta olla huomaamatta tasakärkisiä ristejä, joiden päihin ulottuvat oksat, joiden päissä on pallot (levyt), jotka A.A. Spitsinin osuvan kuvauksen mukaan ovat tulleet kotimaiseen arkeologiseen kirjallisuuteen nimellä "skandinaaviset" ristit. Ne ovat vanhimmat ristit muistomerkit Suzdal Opole, tunkeutuvat sinne 900-luvulla, tutkijat uskovat, luultavasti viikinkien kanssa - vigilantes jotka palvelivat Bysantin valtakunnassa. Suzdalin Opolesta tunnetaan 19 tämäntyyppistä ristiä, jotka on löydetty sekä A.S. Uvarovin ja P.S. Saveljevin tekemien "Vladimirin" hautakumpujen kaivausten aikana että Suzdalin tutkimusretkikunnan viime vuosina tekemien tutkimusten aikana löytyneiden siirtokuntien kulttuurikerroksesta. Ne ovat peräisin 11 asutuksesta (Shekshovo 2, Bolshoye Davydovskoe 2, Gnezdilovo 2, Suvorotinskoe 8, Kubaevo 7, Sungir, Torki 4, Karjalan Slobodka 4, Vysheslavskoe 3, Vysheslavskoe 5, Semenovskoe-Sovetskoe 2), Suzdalin kaupungin kulttuurikerroksesta ja hautakummusta Shekshovo 9 (Makarov, Zaitseva, 2020, s. 348).

 

В работе Н.А. Макарова также упомянуто, что производство подобных крестов могло быть налажено в землях Суздальского Ополья, но по всей вероятности импульс их возникновения можно связать со Скандинавией.

Среди прочих, уже рассматривавшихся неоднократно элементов североевропейского присутствия, можно отметить следующие категории вещей.

- N.A. Makarovin teoksessa mainitaan myös, että samanlaisten risteytysten tuotantoa on voitu harjoittaa Suzdalin Opolyen alueella, mutta todennäköisesti niiden alkuperä voidaan yhdistää Skandinaviaan.

Muiden, jo toistuvasti tarkasteltujen pohjoiseurooppalaisen läsnäolon osatekijöiden joukossa voidaan mainita seuraavat asiat.

Кресаловидные подвески. Являются похожими на широко распространенные по всей Европе калачевидные кресала. «Привеска, происходящая из Суздальского уезда (Васильки?), отличается от восточноевропейского и скандинавского материала многообразием орнаментальных приемов: серебряное поле украшения почти полностью покрыто пуансонным рисунком из кружков, треугольников и штрихов, ближайшие аналогии встречены в Гнездовском кургане, в кладе у д. Скадино, на Сарском городище, на о. Готланд и на территории материковой Швеции» (Родина, 2003).

 - Cresalovid-riipukset. Ne ovat samankaltaisia kuin Euroopassa laajalle levinneet calachinmuotoiset ristit. "Suzdalin uezdista (Vasilki?) peräisin oleva riipus eroaa itäeurooppalaisesta ja skandinaavisesta aineistosta monien koristelutekniikoiden osalta: koristeen hopeakenttä on lähes kokonaan peitetty ympyröistä, kolmioista ja viivoista koostuvalla lyöntipiirroksella; lähimmät analogiat löytyvät Gnezdovin röykkiöstä, Skadinon kylän lähellä olevasta kammiosta, Sarskin linnoituksesta, Gotlannista ja manner-Ruotsin alueelta" (Rodina, 2003).

Щитообразные подвески. Их количество, обнаруженное во Владимирских курганах Суздальской округи, составляет на данный момент 50% всех восточноевропейских находок. Несмотря на то, что аналогии подобных украшений известны с территории Восточной (Гнёздово) и Северной Европы, находки из Владимирской земли уникальны по иконографическим данным, что, возможно, объясняется их местным производством. Во Владимирских курганах они встречены в с. Васильки, Городище, Куваево, Весь.

- Kilvenmuotoiset riipukset. Niiden määrä, joka on löydetty Suzdalin alueen Vladimirin haudoista, on tällä hetkellä 50 prosenttia kaikista Itä-Euroopan löydöistä. Vaikka samankaltaisia koriste-esineitä tunnetaan Itä- (Gniezdovo) ja Pohjois-Euroopan alueelta, Vladimirin maasta saadut löydöt ovat ikonografisilta ominaisuuksiltaan ainutlaatuisia, mikä voi selittyä niiden paikallisella valmistuksella. Vladimirin haudoissa niitä on Vasilkin, Gorodishchen, Kuvaevon ja Vesin kylissä.

В кургане у села Весь обнаружена уникальная находка – изображение человека и двух птиц. По бокам две птицы с опущенными крыльями, обращенные клювами к голове человека. Существует ряд мнений, об этнической принадлежности и смысловой нагрузке изображения: одни видят здесь восточные мотивы (Т. Арне, И. Янссон), другие - А. Македонского с грифонами (П. Лундстрем, Б. А. Рыбаков, Л. А. Голубева), третьи - Одина со своими вещими воронами Хугином и Мунином (Г. Ф. Корзухина). Мы склонны присоединится к последней точке зрения, т.к. аналогии этой подвеске можно увидеть в находке литейной формы из Суздаля, украшенной руническими знаками, что явно даёт понять её скандинавскую принадлежность.

- Vesin kylän lähellä sijaitsevasta hautakummusta on löydetty ainutlaatuinen löytö: kuva miehestä ja kahdesta linnusta. Kummallakin puolella on kaksi lintua, joiden siivet on laskettu alas ja joiden nokat osoittavat kohti miehen päätä. Kuvan etnisestä alkuperästä ja semanttisesta latauksesta on useita mielipiteitä: jotkut näkevät tässä itämaisia motiiveja (T.Arne, I.Jansson), toiset näkevät A.Makedonian griffineineen (P.Lundstrem, B.A.Rybakov, L.A.Golubeva), toiset näkevät Odinin profeetallisine variksineen, Huginin ja Muninin (G.F.Korzuhina). Olemme taipuvaisia yhtymään jälkimmäiseen näkökantaan, sillä tämän riipuksen analogia voidaan nähdä Suzdalista löydetyssä valumuodossa, joka on koristeltu riimumerkillä, mikä antaa selvän käsityksen sen skandinaavisesta alkuperästä.

Миниатюрные топорики. Интересным, но не бесспорным, является мнение Ю.М. Лесмана, что миниатюрные топорики, находимые как в погребениях, так и в культурном слое средневековых селищ и городов так же являются скандинавским компонентом в древнерусской культуре (Лесман, 2014, С. 71 – 77). Отвергая их трактовку как символ почитания славянского бога-громовержца Перуна, предложенную В.П. Даркевичем (Даркевич, 1961), Ю.М. Лесман связывает их с детскими игрушками, но не простыми, а статусными – доступными только будущим дружинникам. Более того, отвергая их языческую природу, он приходит к весьма аргументированному выводу о том, что миниатюрные топорики это атрибут христианского святого – короля Норвегии Олафа. Соотнося складывание культа Св. Олафа именно в XI веке, с появлением подобных амулетов в древнерусских землях, Прибалтике и Скандинавии исследователь делает вывод о том: «весьма вероятно, в период своего возникновения или, по крайней мере распространения они ассоциировались с недавно канонизированным святым Олафом, что способствовало их популярности как в Скандинавии, так и на Руси» (Лесман, 2014. С.76). Подобные целые амулеты происходят из Суздаля и селищ суздальской округи. Из последних по времени находок можно назвать миниатюрный топорик происходящий с селища Вышеславское 12 (Макаров и др., 2019. С. 17. Рис. 6 – 5) и несколько топориков с циркульным орнаментом происходящих из культурного слоя селищ Тарбаево 5 и 6 (Макаров и др., 2015, С. 221)

- Miniatyyriakselit. Mielenkiintoinen, mutta ei kiistaton, J.M. Lesmanin mielipide on, että miniatyyrikirveet, joita on löydetty sekä hautauksista että keskiaikaisten asutusten ja kaupunkien kulttuurikerroksesta, ovat myös skandinaavinen komponentti vanhassa venäläisessä kulttuurissa (Lesman, 2014, s. 71 - 77). Lesman hylkää V.P. Darkevichin (Darkevich, 1961) esittämän tulkinnan, jonka mukaan ne symboloivat slaavilaisen Perun-jumalan palvomista, ja liittää ne lasten leluihin, mutta ei yksinkertaisiin leluihin, vaan statusleluihin, jotka ovat vain tulevien taistelijoiden saatavilla. Lisäksi hän hylkää niiden pakanallisen luonteen ja päätyy hyvin järkevään johtopäätökseen, jonka mukaan miniatyyrikirveet ovat kristityn pyhimyksen - Norjan kuningas Olafin - attribuutti. Suhteuttaessaan Pyhän Olafin kultin muodostumista 1100-luvulla tällaisten amulettien ilmestymiseen vanhoilla Venäjän mailla, Baltiassa ja Skandinaviassa tutkija toteaa: "On hyvin todennäköistä, että niiden ilmestymisen tai ainakin leviämisen aikaan ne liittyivät juuri kanonisoituun pyhimykseen Olafiin, mikä osaltaan vaikutti niiden suosioon sekä Skandinaviassa että Venäjällä" (Lesman, 2014. S.76). Samanlaisia kokonaisia amuletteja on peräisin Suzdalista ja Suzdalin alueen kylistä. Viimeisimpiin löytöihin kuuluu pienoiskirves Vysheslavskoe 12 kylästä (Makarov et al., 2019. S. 17, kuvio 6 - 5) ja useita pyöreällä koristeella varustettuja kirveitä, jotka ovat peräisin Tarbaevo 5 ja 6 kylien kulttuurikerroksesta (Makarov et al., 2015, S. 221).

Сведения, полученные при изучении материалов Владимирских курганов, подтверждаются также письменными источниками. Суздаль упоминается шесть раз в скандинавской литературе интересующего нас периода. Обусловлено это, прежде всего, обширными торговыми и династическими связями Северо-Восточной Руси со скандинавскими странами. Об этом, в частности, свидетельствует «Сага о Хаконе Хаконарсоне»: «Эгмунд из Спангхейма тоже остался и отправился на восток в Судрдаларики со своими слугами и товаром» (V.16.1), и «Там был также с ярлом конунг Андрес из Сурдалир, брат конунга Александра из Хольмгарда» (V.16.3). В малодостоверной (из-за большого влияния фольклорных элементов) «Саге об Одде Стреле» Суздальская Земля упоминается в контексте правления в ней скандинавского конунга – «Эддвал звался конунг, он правил тем владением, которое называлось Сурсдаль» (X.4.10). Однако наиболее информативна для нас «Hauksbơk». Сочинение создано между 1320 и 1334 годами, однако, мы можем предположить, что первые списки были составлены в промежутке между серединой XII и серединой XIII века. Вот что пишет автор о Руси: «… которая называется Руссия, мы называем её Гардарики. Там такие главные города: Морамар, Ростова, Сурдалар, Хольмгард, Сюрнес, Гадар, Палтескья, Кэнугард.» Первые три города – Муром, Ростов и Суздаль – читаются вполне явно и отражают представления скандинавов о географии Северо-Восточной Руси.

- Vladimirin hautakumpujen tutkimuksesta saatuja tietoja tukevat myös kirjalliset lähteet. Suzdal mainitaan kuusi kertaa meitä kiinnostavan ajanjakson skandinaavisessa kirjallisuudessa. Tämä johtuu pääasiassa Koillis-Venäjän ja Skandinavian maiden välisistä laajoista kauppa- ja dynastiasuhteista. Tämä käy erityisen selvästi ilmi "Hakon Hakonarsonin saagassa": "Myös Spangheimin Egmund jäi tänne ja lähti itään Sudrdalarikiin palvelijoidensa ja tavaroittensa kanssa" (V.16.1), ja "Siellä oli myös Surdalirin konung Andres, Holmgardin konungin Alexanderin veli" (V.16.3). Epäluotettavassa (folklorististen elementtien suuren vaikutuksen vuoksi) "Saga of Odd Arrow" -teoksessa Suzdalin maa mainitaan pohjoismaisen konungin hallitsemisen yhteydessä - "Eddval oli konung, hän hallitsi tuota tilaa, jota kutsuttiin Sursdaliksi" (X.4.10). Informatiivisin meille on kuitenkin Hauksbơk. Teos on tehty vuosien 1320 ja 1334 välisenä aikana, mutta voimme olettaa, että ensimmäiset kappaleet on koottu kahdentoista ja kolmastoista vuosisadan puolivälin välisenä aikana. Kirjoittaja kirjoittaa Venäjästä näin: "... jota kutsutaan Venäjäksi, me kutsumme häntä Gardarikiksi. Tärkeimmät kaupungit siellä ovat Moramar, Rostov, Surdalar, Holmgard, Surnes, Gadar, Paltesquya, Canugard." Kolme ensimmäistä kaupunkia - Murom, Rostov ja Suzdal - ovat varsin selkeitä ja kuvastavat skandinaavien käsityksiä Koillis-Venäjän maantieteestä.

Конечно, данный небольшой очерк не ставит перед собой цель ни произвести новых открытий, ни, тем более, собрать весь имеющийся на данный момент североевропейский материал из округи Суздаля. Это лишь скромная попытка познакомить нового читателя с тем фактом, что в период складывания полиэтничного древнерусского государства предприимчивые скандинавы доходили и оседали, в том числе, и в Суздале и его окрестностях. Впрочем, оговорюсь, что археология имеет дело лишь с артефактами, по сути являясь наукой немой. И, возможно, наши представления о реальности так же далеки от истины, как и на заре изучения суздальских древностей.

- Tämän pienen esseen tarkoituksena ei tietenkään ole tehdä uusia löytöjä eikä varsinkaan koota yhteen kaikkea tällä hetkellä saatavilla olevaa pohjoiseurooppalaista aineistoa Suzdalin alueelta. Kyseessä on vain vaatimaton yritys tutustuttaa uusi lukija siihen, että monikansallisen vanhan Venäjän valtion muodostumisen aikaan yritteliäät skandinaavit saapuivat ja asettuivat asumaan myös Suzdaliin ja sen ympäristöön. Minun on kuitenkin huomautettava, että arkeologia käsittelee vain esineitä, koska se on pohjimmiltaan mykkä tiede. Ja ehkäpä käsityksemme todellisuudesta ovat yhtä kaukana totuudesta kuin ne olivat Suzdalin muinaisjäännösten tutkimisen alkuaikoina.